Loki, Laufeyjar sonr | |||
Локи, сын Лаувейи |
| Прозвища: "смазливый полукровка". |
ХАРАКТЕР |
Разве кто-то из нас был когда-либо понят? По-настоящем, до самого конца? Нет, мы все умираем непознанными и это мнение не только скальдов, но и женщин.
Едва ли безумец воплоти мог стать первым, кого смогли понять, да что там говорить об окружающих - Локи сам не знал себя до конца. Да и как тут разберешь, когда внутри тебя заложено все мирское, причем речь тут даже не о невероятном коварстве или хитрости, а скорее о сумасшедшем уме, что поражал своей гибкостью, даже величавого мудреца Одина. Бог огня отражал в себе саму жизнь, а именно её неповторимость и исключительность, посему не стоит удивляться, когда так называемых "черт характера" у Локи оказывается необъятное множество. Возможно именно из-за этого ему так сложно отыскать самого себе в этом двояком мире, где все поделено на темное и светлое. Впрочем, сама попытка упасть в одну из этих крайностей лишает Лофта его истинного Я, превращая его из всезнающего существа в двуличного обманщика или спасителя. И как раз таки вот эта двуличность его двуличность всем и видна.
Дабы было проще рассматривать "видимые" черты, стоит выделить те, что никогда не изменяются, и даже в порывах безумства остаются при своем хозяине. Эдакий стол с четырьмя ножками, на котором разворачиваются одинаково разнообразные личности Локи, что меняются в нем так же неповторимо, как языки пламени, пляшущие на ветру. Своеобразные камни с рунами, которыми огражден сей личностный кострище, дабы всепожирающий огонь не сжег бога обмана изнутри.
Что ж, первым таким камнем, ну, или ножкой стола - кому как удобно - является бесконечная тяга к проказам, баловству, шалостям, которые порой переходят всякие границы. Отсюда берет начало чувство юмора и практически детское любопытство, то самое, которое касается совершенно любого аспекта жизни - этот излюбленный вопрос "почему-у" и "зачем". И лишь в порыве сего "исследовательского" интереса - божество открывает в себе трудолюбие и упорство, что способно не просто горы свернуть, но и сам мир изменить, впрочем, до последнего дело никогда не доходит.
Вторым же неизменным камнем является хитрость. Да-да, бог обмана хитер - Англию открыл прям. Однако, не стоит забывать, что мы говорим о том, что остается в любом обличии и при любом условии с Локи, а смекалка, лукавство, мастерство обмана - как импровизированного, так и подготовленного - привязаны к Лофту, который уподобляясь огню манит обаянием, живой харизмой задиристого весельчака и балагура, но стоит подойти к нему, сблизиться с ним и ты уже весь покрываешься ожогами. И не потому что Локи так хочет, а просто быть долгое время близко к огню способны лишь единицы. Именно из-за этого у ётуна, выросшего средь асов, практически все в хороших знакомых, но друзей лишь единицы, а побратим, так и вовсе один - Один.
Третий, но не менее важный камень - это ответственность. Все верно, вы не ослышались! Величайший обманщик девяти миров имеет константу в виде явственного осознания, что никто кроме него с его "кашами" разбираться не будет. Правда, он так же и злиться, когда из него делают "козла отпущения", что, к слову, случается практически всегда. Однако, чувство справедливости или мести не слишком свойственно для Локи, что привык делать "что хочу и как хочу", а посему и злобу он в себе не держит, скорее, она на него "находит", причем так же внезапно как порыв ветра на спокойное пламя.
Четвертый камень, который так же как и второй может показаться банальным, но таким отнюдь не является - это непостоянство. Безусловно, о нем можно и не говорить, но раз уж мы говорим о постоянстве, то как обойти стороной эту черту, которая при всей своей антонимичности находится в Локи, подобно крови в сосудах? Тем более, в ней раскрывается все, что есть в божестве обмана. Да, он хитрый повеса и шутник - этого не отнять, но многие из асов, и даже обычных людей, считают Лофта не храбрым, злым, олицетворением всего плохого, что с ними когда-либо случалось. Только это не так, Локи не присуща злость, но и храбрость тоже отнюдь не его сильная черта - все это, все-все, от гордости и до преданности в нем меняется, сосуществует вместе с антонимом, однако, как и все в нашей жизни имеет причину, так и характер Локи не "переклинивает" из-за "просто потому что", наоборот, каждая его метаморфоза вызвана "чем-то", да, порой это может быть сущий пустяк, но ведь иногда и от взмаха крыла бабочки рождаются ураганы! И самое обидное, что Локи осознает свое безумие, вызванное изменчивостью жизни вокруг него, а посему в нем никогда не утихнет огонь гнева на гордых божеств Асгарда, что смотрят на него свысока своей "храбрости" и "чести".
В общем и целом, можно считать, что главные руны открыты, однако, как у всякого торта есть вишенка, так и в Локи есть маленькие и незаметные детали. К примеру, мужчина никогда не носит при себе оружия или щита, предпочитая сражаться "подручными средствами", которые нередко похищает у других существ, впрочем, как правило, возвращает на место, разумеется, после хорошего такого нагоняя - куда уж без этого. Ко всему прочему, стоит обмолвиться и о такой детали, как полное отсутствие смущения - выносить восьминогого жеребёнка Слейпнира или прицепить бороду к хозяйству али привязать оное к "бубенцам" козла? Легко! Причину только дайте, а уж лишенная крайностей фантазия Локи заставит вас либо посидеть, либо со смеху помереть.
Ну, и последние штрихи. Во время злости, вернее даже гнева, темные волосы божества огня начинают тлеть, а иногда и вовсе загораться, однако, они не сгорают под пламенем, правда, могут поджечь одежду или окружающие их предметы.
ИСТОРИЯ |
Локи прекрасный рассказчик, однако, прошло уже столько лет с начала этой истории, что он сам не уверен в её достоверности. Правда ли нынешний бог огня и обмана родился в семействе, выживших после потопа, ётунов и была ли Наль из рода великанов или асов? Родные ли ему хромой Бюлейст и слепой Хельблинди? А может и вовсе он сын Имира? Нет, все столь запутано для безумного разума, что начало этой истории всегда похоже на небылицу и байку - "кому только наш Локи родственником не приходится" - шутили асы, указывая уже и на козлов Тора, - "может и эти тоже в братьях?"
Однако, не взирая на ётунское происхождение, Локи вырос в Асгарде, среди богов и героев, более того, благодаря своей частенько меняющейся личине нет такого, с кем бы он не дружил и одновременно не враждовал. Его и любят, и ругают за бесконечные истории да проделки, однако, все же ценят, пусть и зачастую прячут это за все за шутками и насмешками, которые Локи вполне себе терпит, ибо умеет смеяться над собой, но гораздо лучше над другими.
Не было еще такого дня, чтобы кто-нибудь из богов не состязался с ним в красноречии!
Тем не менее, жизнь далеко не всегда бывала мирной и спокойной. Нет, непоседливый Локи редко засиживался в Асгарде, ибо, окрыленный своим любопытством, изучал девять миров, а в особенности Мидгард и Ётунхейм. Впрочем, известны и его блуждания по Юсальфхейму, где он ни раз и не два воровал себе одежду, а уж о его странствиях по подземному Свартальвхейму и вовсе легенды ходят, в конце концов, именно оттуда асы получили множество артефактов: красавица Сиф - прекрасные золотые волосы; великий Один - копье гунгнир и кольцо драупнир; могучий Тор - свой любимый молот Мьёлльнир; озаренный ярким светом Фрейр - кабана Гуллинбурсти, а после даже корабль "Скидбладнир", что Локи думал оставить себе, но, желая загладить вину за "стрижку" Сиф, отдал и его. Впрочем, Локи умел не только получать, добывать и похищать различные предметы в своих странствиях, но и с таким же успехом их терять. Чего стоит чуть ли не тотальное вымирание асов, после того, как Локи выманил доверчивую Идунн - что кормила богов и богинь молодильными яблоками - а причина-то, банальная ссора с ётуном, что в обличии орла мешал им с Тором есть. "Попытался я его палкой отогнать, а она возьми и зацепись! Так и унес к себе в горы!" - оправдывался Локи перед сильно постаревшим Одином, что грозился его убить, если он не вернет Идунн.
И он ведь вернул!
Правда, закончилось все не столь уж и хорошо, ибо Тьяцци - великан, обратившийся орлом - сгорел, перелетая стены Асгарда. За него пришла мстить осиротевшая Скади, но и тут хитрец смог все поставить с ног на голову, сумев рассмешить и соблазнить строгую охотницу, которая в последствии выбрала себе мужа и присоединилась к асам, а глаза её погибшего отца и сейчас светят звездами на небосводе. Какая мораль у этой басни? Правильно, не ешь мясо в землях великанов - Локи плохо учится на собственных ошибках!
Бывали и другие истории, путешествия с другом Тором и названным братом Одином, но важно не их наличие, значимость или роль бога огня в них - для Локи важно то, что несмотря на все его достижения асы в особенности выделяют и помнят только плохое. Люди практически не поклоняются ему, лишь те редкие, коим он помог в своих странствиях. Его боятся и считают злодеям и все чаще, и чаще он надевает эту личину, ибо начинает и сам отождествлять себя со злом, пронзенный общим мнением и проникаясь ненавистью к столь чистому и прекрасному Бальдру, который ровным счетом ничего не делает, а лишь является сыном Одина. В нем разгорается зависть, злоба и обида, что так свойственна одиноким существам.
Но можно ли назвать его одиноким? Ведь за свою жизнь Локи испытал ярчайшие чувства к женщинам, у которых пользовался успехом, ибо как никто умел, умеет и будет уметь распознавать личности всякого живого существа. Дважды он был женат, один раз до войны с ванами, второй раз после. Первая супруга Локи - это великанша Ангрбод из его родного края Ётунхейма, с которой он провел долгих три года, обзаведясь такими "ужасными" - на взгляд асов - детьми и коих его брат распределил по мирам. Змей Ёрмунганд поселился в океане Мидгарда; наполовину красная, наполовину синяя Хельм отправилась со служанками в темное царство смерти; и лишь чудовищный волк Фенрир остался в Асгарде, но среди богов он вырос столь огромным, что кормить его отваживался только Тюр, который в последствии потерял руку, покуда Фенрира связывали волшебной цепью Глейпнир, ибо, унаследовав отцовское безумство, волк не мог более быть свободен. Однако, Локи совмещал в себе не одну лишь тьму, нет, в его сердце было место и свету. Таковым стала его вторая супруга Сигюн, что родила ему двух прекрасных сыновей - Нарви и Вали. Эти трое - сокровище, которое Локи предпочитает хранить под завесой тайны и никогда не делая семью предметом разговора, ибо боится, что собственное безумие толкнет его на непростительное преступление, ведь даже огромный костер способен разгореться от малейшей искры, которой вполне может стать обычная шутка кого из знакомых.
НАВЫКИ И УМЕНИЯ |
Его нельзя назвать умелым бойцом, ибо попроси Локи исполнить тот или иной удар или паттерн, так он и повторить не сможет, однако, безумная фантазия и быстрые рефлексы делают его, пусть не умелым, но очень и очень опасным бойцом, который способен обратить в оружие даже ноготь большого пальца ноги своего противника, а уж о необычайных приемах и вовсе молчать стоит - какой толк, все равно повторить не сможет.
Локи путешественник от мозга до костей и умеет добывать еду в самых сложных условиях и есть совершенно все что угодно. Ну и, разумеется, бог огня неплохо разводит костер, есть знаете ли у него какой-то природный талант к этому.
Локи первый шаман, что подарил свой дар смертным, случайно съев полусгоревшее женское сердце и породив тем самым поколение ведьм. Он способен обращаться в любом существо, и даже менять пол, именно так был зачат восьминогий конь Одина.
Лофт, будучи по-натуре своей существом крайне любопытным, в своих странствиях обучился людским языкам и письму, и даже изучал обычаи разных стран.
Ко всему прочему, Локи счастливый обладатель сапогов-скороходов, благодаря которым способен перемещаться с практически незаметной для взгляда скоростью, достигая скорости "семимильного" шага.
ДАННЫЕ ИГРОКА |
Планы на игру: Наполеоновские! Буквально горю желанием раскрыть персонажа со всех сторон, так что будет интересно сюжеты придумывать, к примеру, поиграть с мифом, что с Одином мы не только побратимы, но и вместе людей оживляли, положим, память потерял после этого) Хотелось бы войну с ванами поглядеть! Обыграть приключения с Тором, как вариант не те, что описаны, а многие другие, которые несомненно были, но скальды их не осветили. Разумеется, за смертными следить, помогать, создавая кучу проблем. Развивать отношения с нашими богинями, остригать Сиф, соблазнять Скади, похищать Игунн!) А еще, разумеется, злиться на прекрасных наших богов-героев, обличать их и становиться еще более безумным, а уж смогут ли вытянуть на правильный путь - посмотрим!
Как нас нашли: реклама на другой ролевой.
Связь:
Представьте человека, что всю свою жизнь не видел серого цвета. Вокруг него все всегда было ярко, и даже жестокая тьма, что так его пугала, имела невероятно насыщенный и густой цвет. Улыбка, смех, счастье; бесконечные шутки перетекающие в кутежи, новые знакомства, и не важно с кем, солдатом простым, иль офицером, а может чернорабочим или даже генералом — вот его светлые полосы, коие можно назвать "спокойного цвета". Вспышки гнева и злости ведущие к жестоким дракам; шумные, а иногда не очень, ссоры с друзьями, — более яркие, но тоже весьма обыденные события в жизни офицера. Влюбленности, признания, разрывы, делили цветовую гамму с походами, парадами, осадами и редкими сражениями. Яркий свет, что постоянно менял оттенки и непроглядная, клубящаяся тьма расположились с любимой семьей и потерей близких соответственно. Вот и вся жизнь боевого мага, в ней было место мелочам, но их цветовая гамма не сильно выделялась от прочих. И вот сейчас, мужчина совершенно не готовый к чему-то плохому, внезапно оказался подвешен за ноги. Яркое, оказалось темным. Любимая младшая сестра, которая казалась еще вчера плакала на похоронах матери, со слезами надевала подаренный им кулон перед самым расставанием, явилась чем-то чужеродным, а вместе с ним и весь белый свет, что в один миг сделался серым. И Александр не помнивший плохого, а лишь хорошее, шел в этом новом для себя мире, совершенно потерянный и ничего непонимающий. Снег, казавшийся ему грязным, нещадно застилал и без того затуманенные глаза, что в попытки найти нечто родное шарили вокруг, но везде все было одинаков — люди в серых и темных одеждах, бежавшие по каким-то своим делам; обшарпанные стены в тон людских костюмов, и даже обычно весело рыжие черепицы крыши, сейчас были покрыты все тем же гадким и серым снегом, коий падал с такого же неба.
Александр услышал крик "посторонись" и едва успел отпрянуть от чёрной брички с вороным конем. Свернув в очередную подворотню, мужчина приложился к фляжке, но та была пуста и пересохший рот, с уже болевшим от мороза горлом, получил вместо горячительного напитка лишь ледяную порцию зимнего воздуха. Фон Кессен сплюнул и откинул пустую фляжку, обычно приятному глазу металлический свет, нынче тоже сделался тусклым и... что бы вы думали — серым!
Хватаясь левой рукой за голову и хмурясь, он медленно ступал по рабочим кварталам, прошло не больше часа. Взор его, ставший усталым от одних и тех же красок, и веки лениво, что было ему совершенно не свойственно, опускались, для того, чтобы моментально распахнуться в испуге, ибо стоило Алексу закрыть глаза и он начинал видеть жуткие воспоминания, оторванная рука молодого юнкера, кричащие во тьме солдаты и взрывающиеся вокруг гренады, коими их закидывал отряд противника, незаметно вышедший во фланг. Страх за одну сестру, нынче сменился страхом за другую.
Алек тихо смеялся и шептал какие-то команды себе под нос. Ноги его были ватными и еле шевелились, то и дело цепляясь за неровную мостовую, а руки неестественно прохладными. Гулкий звон взрывов в ушах сменился ровным стуком каблуков, офицер оторвал от земли взгляд и увидел знакомую фигуру. Улыбающийся товарищ, положив руки в карманы шел ему на встречу.
— О! Фельдфебель! — раскинул руки Алек, порываясь накинуться и заобнимать товарища, да утащить его в ближайший кабак, дабы излить душу.
— Ваша сиятельство, — сказал друг отчего-то не своим хриплым голосом кивая и, оглянувшись на секунду, резко ударил дворянина в солнечное сплетение.
Александр не успел понять, что был в очередной раз обманут этим миром, на этот раз его подвело зрение, коие выдало действительное за желаемое. Улыбка пропала и мужчина согнувшись шумно выдохнул, выплевывая влажную слюну вместе с горячим дыханием, моментально превратившимся в серый пар.
— Навались братцы, — донесся до него негромкий крик ложного Краузе и Алека швырнули в стену.
И без того еле на ногах стоявший офицер кашлянул не открывая зажмуренных глаз и дернул головой, поучая сильный удар в левую щеку. Его принялись бить по ребрам, приговаривая: "экая ветчина" и он, не думая отмахиваться, осел на землю, желая уже отдохнуть от всего и всех и впасть в долгожданное забытье, подобно маленькому Микки, коего резала родная сестра с легкой улыбкой на красивом лице, которая вполне себе спокойно говорила: "да-да, вот зашиваю кровоточащую исковерканную "жерновами" детскую плоть, и дело это мне вполне обыденно, а ты иди погуляй пока, проветрись". Именно этот жуткий образ застыл в его медленно уплывающим в далекие дали сознании.
Ненавистный Алеку холод был повсюду, обволакивая все нывшее тело, что лежало на левом боку на покрытой снегом мостовой в какой-то подворотне рабочего квартала. Его правая нога отчего-то висела в воздухе и дергалась кем-то. Александр недовольно поморщился и попытался оттолкнуть мешавшего ему отдыхать в таком неудобстве человека, но вышло слишком сонно и вяло.
— А ну, отошли от него кг ысы пг оклятые! — послышался знакомый картавый голос.
Наконец, его ногу отпустили и фон Кессен с довольной улыбкой на лице, посильнее закопался полыхающей левой щекой в таявший, но все еще холодный, снег. Послышался стук множества сапог, "дег жи их Вальт", кричал Краузе уже вблизи, и, кажется, нагибаясь к нему.
— Эк тебя отделали, капитан, — цокнул бывший офицер языком. Голос его был взволнованным и веселым, ибо поза в которой "спал" на снегу Александр, была уж слишком уморительна, как собственно и его вид. — Ты что же тут забыл? Встать можешь?
Побитый жизнью и грабителями мужчина зевнул, морщась от неприятной боли при этом, его правая ладонь легла на затылок, закрывая кистью ухо и бросая тень на глаза. Не открывая глаз, Александр ответил капризным тоном:
— Не хочу!
Фельдфебель не выдержал и захохотал, но был не преклонен и со словами: "нет, на снегу спать не дело, братец", потянул его за локоть.
— Отпусти, отпусти Рейно ради! — взмолился Алек, чувствую взрыв боли в голове, что отдалась ярким фейерверком в зажмуренных глазах, стоило ему только немного приподняться от земли.
После контузии мигрени часто посещали офицера, по поводу и без. Сейчас же повод был, расплываясь в еще незаметном синяке на левой стороне лица. Тем не менее, как он в свою очередь не отпускал раненых, крича: "носилки", хотя они говорили абсолютно тоже самое, что и он сейчас, так и его не отпустили. Баронет, ничтоже сумняшеся встал, опираясь на что-то говорившего фельдфебеля. Разлепив глаза, Александр окинул себя взглядом и усмехнулся, вызвав этим легким движением еще один приступ головной боли.
— Разодет я как картинка, — весело говорил он, ступая в такт товарищу.
Грабители забрали не только кошелек, но и шинель, сюртук, жилет, и даже левый сапог. "Хоть брюки оставили" — подумал озябший мужчина, не решаясь говорить, ибо чувствовал, что если начнет то уж точно зубы его застучат. Ему помогли забраться в запряженную двумя лошадьми повозку, коия была под завязку нагружена дровами. Краузе накрыл своим дешевеньким зимним рединготом Александра, коий уже обхватил себя руками.
— Да позже ты меня снарядишь фельдфебель, — яростно шутил Алек, — сейчас уже давай возвращай где я был! У меня сестра одна среди этой серости! — продолжил возмущаться Алекс, изредка постукивая челюстью.
Отмахиваясь от вопросов друга, и заставляя кучера подгонять лошадей, фон Кессен начал узнавать знакомые улицы, на одной из которых он увидел знакомую рыжеволосую голову. Он попытался было спрятаться, но его высокая фигура и так бросалась в глаза, а уж в столь потешном виде и вовсе. Размеренно ступавшая камеристка опешила, завидев господина, что нынче был похож на оборванца. Грязный, побитый, помятый, без половины одежды. Алекс закатил глаза не пряча недовольства; эта особа его и вовсе оружии отшила, так теперь и вовсе смеяться будет, сквозь зубы он прошипел кучеру:
— Да стегай ты их кнутом, дурень!
Тот начал мямлить про здоровье лошадей, набитую повозку, плохую подкову, да все это было неслышно, из-за знакомого голоса с сильным акцентом, что второй раз этот день крикнул:
— Стой!
"Хоть что-то в этой жизни не меняется" — пронеслось в озябшей от холода голове и Алекс зарычал. Застонав в равной степени от пакости сего анекдота и от головной боли он повернулся в сторону подобравшей юбки камеристке, коия бежала к повозке, хлопая своими ярко-голубыми глазами. "Сидела бы уж лучше со своим Каспаром" — в сердцах воскликнул Александр, благо, что только мысленно. Не обращая никакого внимания на многочисленные вариации "что же" и "как же", Александр громко проговорил, все еще постукивая зубами:
— Гофмейстерина, прошу вас, все после. Я сейчас в конец замерзну на этом треклятом холоде!
Перегнувшись, удерживая одной рукой спасительный редингот, подал другую леди, что была верна своему рыцарю, которого правда не наблюдалось на горизонте.
И так их стало четверо.
На тесном облучке повозки сидели слева направо: куривший трубку и что-то шутливо рассказывавший чернявый Франк Краузе рубаха и жилет с серебряной цепочкой в наличии; кучер одетый по погоде и в темной форме; босой на левую ногу дворянин, кутающийся в темный редингот, бывший ему явно не по размеру, рубаха и светлые чикчиры с золотым позументом в наличии; и украшение сей цирковой труппы — леди Мэри Кэрри, наряженная по столичной моде и что-то беспрестанно говорившая своему соседу.
Как вся эта братия умещалась на повозке — известно одному богу.
В одно ухо влетает, в другое вылетает — сия фраза была абсолютно бесполезна, ибо уши Алека осаждали с обоих флангов, с одного распалившийся и веселящийся фельдфебель, с другого взволнованная итерийка. От того, временами, вылетали слова и из самого офицера, все раздраженные и несдержанные: "да угомонитесь вы уже", "да полно вам" и прочие.
Наконец-то повозка повернула на знакомую улицу, ставшей на этот день центром всея столицы для младшего баронета. Александр сразу заприметил их экипаж, что был подле доходного дома, коий он не известно сколько времени назад покинул. А рядом...
Будь Алек старше возрастом, то уже непременно схватился бы за сердце.
Его маленькая принцесса, любимая младшая сестра, которую он как оказалось вовсе не знал, стояла на морозе с румяным лицом, улыбаясь и сверкая глазами, а её голенькие ручки были зажаты тисками неизвестного "господина", что склонился над ней в такой близости. Что Алек в миг из белого, сделался багрово красным от злости. Он не слышал как камеристка всплеснула руками, и что-то высказала на родном языке, как и не видел напрягшегося лица Франка. Правая рука Александра скользнула к пистолету, но его не было! Офицер порвался было к портупею, чтобы выхватить саблю, но отсутствовало не только холодное оружие, но и даже портупей.
"Что же это делается!" — то ли воскликнул, то ли подумал, а может, и все разом, Александр и ухватив палено метнул его в сторону голубков. Разумеется, о том, чтобы докинуть не было и речи, да и не пытался он, ибо неизвестная, звавшаяся сестрой, стояло шибко близко к франту с солдатскими плечами. Два пальца правой ладони легли в рот и фон Кессен пронзительно засвистел на всю улицу. Через миг, он распрямился, прямо на ехавшей коляске, редингот упал с плеч, и Алек схватив еще одно полено перепрыгнул прямо через сидевшую рядом леди опускаясь. Больно ударившись левой ногой о мостовую, но даже не заметив этого, мужчина распрямился (ибо, когда упал не смог устоять и чуть повалился вперед, упершись руками в снег) и со злобой на лице смотрел на незнакомца, что стоял в ста шагах от него, будто тот был врагом всего имперского народа.
— Разорву-у-у!!! — проревел громоподобно "гусар без сабли, пистолета, и даже формы" и устремился вперед.
Левая рука интуитивно начала складывать заклинание, высекая пламя в эту холодную погоду, палено загорелось, но тут же выпало из рук Александра, ибо на него, как черный пес, налетел Краузе, еще на подъезде понявший чем пахнет дело.
— Капитан, ты что твог ишь?! — картавил он строгим шепотом, сквозь темные офицерские усы. — Колдовать в столице пг и белом свете, да пг и всем честном наг оде. Погоны же сог вут, — то ли говорил, то ли лаял мужчина.
Пышущий гневом с дрожащим от ярости лицом Александр, не слушал и не смотрел на друга, его пылающий взгляд был устремлен на парочку.
— Пусти фельдфебель! Я разорву в лоскуты, в капусту порежу! — кричал он, недоговаривая фразы, и даже не думая сдерживаться, пытаясь оттолкнуть бывшего офицера. — Паскуда! Принц без диадемы, — ругался разгоряченный Алек в сторону незнакомца и прожигая его взглядом, но лишь в переносном смысле. — Хороши больные, нарядные! К таким не грех ездить, никакой вечер с женихами не нужен! — праведный гнев его обратился на младшую сестру.
Он не желал ни успокаиваться, ни "думать трезво", как его просил товарищ, все его усилия были направлены на освобождение из плена, но сил на это не хватало. Всему виной нестерпимо болевшая голова, синяк на лице, да отбитые ребра. Шумное и частое дыхание, застилавшая глаза пелена то ли пара, то ли слабевшего сознания, Алек внезапно дернулся и совсем тихо сказал что-то бывшему офицеру.
Отредактировано Loki (Ср, 28 Дек 2016 23:23)
